Shop

Ratings & Reviews

• 
  By Mark Itin

  Apr 1, 2012
  Интересная разница между соавторами. Сергей явно отталкивается от России, которая для него неотделима от совка и гэбухи, и без сожаления покидает ее навсегда. А вместе с тем его сильно притягивает юность, как самая полножизненная пора, когда все было так насыщенно: и литературой, и женщинами, и друзьями, и политическими переживаниями. Там, в университете, на Ленгорах, в общежитии, - главное, осевое время его жизни. У Михаила все наоборот. Россия не вызывает у него отрицательных чувств, скорее, нежность, жалость, боль, недоумение. И вместе с тем он сильно отталкивается от своей юности, считая ее самой надломленной, мучительной, неприкаянной порой жизни, отрицательным уроком для созревания. Этот контраст и придает выпуклость книге, внутреннюю диалогичность, не всегда осознанную самими соавторами.
  Report as inappropriate
• 
  By Mikhail Epstein

  Apr 12, 2010
  Отзыв на "Энциклопедию юности" писателя Михаила Шишкина в письме ко мне 18 января 2010 Дорогой Миша! Спасибо Вам огромное за Вашу замечательную книгу! Я тут сидел с переломанной ногой в четырех стенах и ею спасался. Сначала все было интересно, и сама структура и подход, но по-настоящему мне стало нравиться – и очень! – после Вашего прекрасного куска про учителя М. И оценка этой истории от лица девушки переворачивает все и делает прекрасный текст замечательным в квадрате – не знаю, какое слово подобрать. К легкости текста прибавилась невероятная глубина и мудрость. Поздравляю Вас с Вашей "ЭЮ"! Читал, не отрываясь. Вот, может, вам будет интересно – несколько свежих впечатлений по ходу чтения. Очень смешно и живо про встречу с Битовым. Вот, наверно, так и нужно писать "литературные мемуары". Сразу вспомнилось мое знакомство с ним – самая моя ужасная "писательская встреча". Это было в начале 2000-х, нас свели с метром на берлинской кухне общего... More > знакомого. Битов сразу заявил, что ничего моего не читал, только слышал об "Измаиле", а я честно сказал, что даже в те давние годы, когда читалось все "запретное", не смог осилить его "Пушкинский дом". После чего мы пили водку, разговор почему-то шел об онанизме, и расстались мы пьяные и довольные. И жалко, что про какие-то важные вещи – скороговоркой, например, про тогдашнее восприятие Бродского. Будущее – ужасно трогательная сцена, описанная Ю. и – тот самый случай, когда, Миша, Ваш комментарий совершенно ненужен (очень редкий случай в этой книге), все и так понято. В комментарии Вы будто извиняетесь за уверенность юности в своем гениальном будущем. Зачем? Это такая чудесная сцена, что не требует ни объяснений, ни извинений. Уважайте читателя! Вы еще будете работать над этим текстом? Вы с Ю. удачно дополняете друг друга – Ваши замечательные классификации (вроде науки о вещах) и его живые картинки. Пожалуй, самое слабое место книги – сны. Такие главы, как "Девушки" так замечательно рассказаны, что хочется еще. Тем более, что читателю очевидно – рассказано не все и еще есть, о чем поведать. Кстати, в этом, похоже, проблема книги – сам жанр энциклопедии зовет к краткости, но часто краткость мешает. Ваш "Еврей" - очень здорово! И вообще очень много маленьких шедевров, вроде "Литература". Какие удивительные отрывки из Ваших дневников! Очень понравилось "Насилие". В "Некорректности" приводятся примеры вспыхнувшей горячей любви снизу и сверху, а заключается это некорректно - выводом о крепости устоев тоталитарного режима в российских границах, поскольку там все держится на том, что те, кто сверху, тех, кто снизу. В "Паломничестве" странно, что Вы не были ни на могиле Пастернака в Переделкине, ни на кладбище в Комарово под Питером... Прямо нехристи какие-то! Может, припомните? А то какой-то Некрасов, какой-то Евтушенко... Про булгаковскую квартиру ничего не говорю – сам там не был. А вот, дочитал до Переделкино! Тогда там нужно какую-то ссылку, что ли? Опять, кстати, какой-то Евтушенко, как что-то само собой разумееющееся – впору уже сноску давать. Ужасно трогательно Ваше "Писательство". Иногда непонятен принцип – о чем рассказывается, о чем – нет. Например, о Гальего старшем – излишне подробно, а про то, что было на самом деле у Авроры с сыном Рубеном – ничего. В интернете ходят разные истории – вот возможность написать то, что было на самом деле. Когда Вы рассказываете конкретные истории, всегда получается здорово, когда гоните галопом по Европам, как в Путешествиях, остается ощущение неудовлетворенности. Хочется подробнее, рассказа! А то не верится в Ваши голословные путешествия автостопом и, особенно, в полюбившийся Вам народ. Чудесна самоирония, пронизывающая весь текст. Завидую умению написать смешно – вроде "Сописания". В какой-то момент начинают раздражать повторения – посчитайте количество упоминаний выдергивания страниц со свастикой И главное, очень здорово написано! Вот пример текста, который читаешь с завистью: "При этом твоя "живая жизнь" была чревата словесностью, и даже твои самые ра(и)скованные чувственные опыты носи-ли оттиск какого-то стиля, как тема или аллюзия будущего рассказа. Можно представить себе Пишущее Тело, все члены которого — резцы или перья. Плоть-самописка. В твоей прозе тревожила эта близость дымящейся плоти, с которой еще не сошла любовная испарина. Как будто именно она служила тебе невидимыми чернилами. Как будто той же рукой, которая только что гладила, ласкала, мучила, увлажняла и увлажнялась, ты брался за перо и прикасался к бумаге." И таких фраз, от которых становится радостнее, – на каждой странице. Очень здорово – "Чтение", "Я – Миша". Вообще, в книге много размышлений и не хватает живых рассказов о людях и ситуациях. Они есть, чудесные, но хочется больше. А то у лодки крен на одну сторону. Еще там во многих местах несоответствия заявленных шрифтов, например: "По ту сторону морали есть только модификации Зла. По эту сторону — талантливый человек, а сам талант — по ту сторону, питается прямо с древа жизни, еще не отравленный плодами познания добра и зла." Короче: Миша, Вы написали прекрасную книгу! А почему книга вышла в Америке, а не в Москве? Или еще не вышла? Спасибо Вам огромное! Счастливо мш< Less
  Report as inappropriate
• 
  By Serge Iourienen

  Nov 5, 2009
  This book is a joint autobiography of the novelist Sergei Iourienen and cultural scholar and thinker Mikhail Epstein. Their friendship began in 1967, as freshmen at the philological faculty of Moscow State University, and has continued for more than 40 years, now in the USA. It is not merely a dual and dialogical autobiography, but an encyclopedia of youth, the most mysterious, passionate, tormenting, egoistic, and metaphysical age. The encyclopedia includes about 100 entries in alphabetical order, such as Absolute, Age, Anti-Semitism, Books, Girls, Desire, Diary, Dorm, Friendship, Generation, Influences, Interlocutors, Jew, KGB, Literature, Love, Pilgrimage, Politics, Professors, Reading, Religion, Rules of Life, Self, Sex, Silence, Things, University, Woman, Writing... Focused on seven years, from 1967 through 1974, the book reveals the world of youthful fascinations and anguishes, creative endeavors, love sufferings, social fears, and professional and existential quest. The... More > coauthors proceed from the depth of their memory and at the same time from the viewpoint of their subsequent life experience, thus combining various historical and psychological perspectives on youth. The book includes several appendices: aphoristic dialogues in the form of questionnaires, stories and meditations written in youth and about youth, and essays on the philosophy of age and ageing and the genre of encyc-lopedia/thesaurus. This edition is richly illustrated by the photos from the authors’ personal archives.< Less
  Report as inappropriate